СВЕЖИЙ НОМЕР

Недетские вопросы на детские темы

Папиному журналу отвечают петербургские политики, представители главных партий.

Непопулярная депопуляция

В России рождаемость не достигает уровня, необходимого для воспроизводства населения. Мы вымираем. Что делать?

Я – мамсик и внук


БЕСЕДОВАЛА АНТОНИНА ШТРАУС

Станислав Александрович Наумов, год назад перешедший из заместителей министра промышленности и торговли РФ на должность вице — президента фонда «Сколково», не давно в третий раз стал отцом. В интервью нашему журналу он с уверенностью заявил, что темы детства и Сколкова тесно связаны не только в его жизни, но и в общей судьбе России

 width=

– Станислав Александрович, дочка Марта стала вашим третьим ребенком. Наверняка у вас уже есть некая теоретическая родительская платформа?
– У меня есть свои представления, каким должен быть родитель, но я не самый лучший методист по отцовству. Для моего старшего сына я всего лишь «воскресный папа». Наши с ним отношения повторили мою собственную жизненную ситуацию: Илья существует в собственном биогеоценозе. Думаю, для 16-летнего подростка это естественно, в жизни каждого ребенка наступает момент, когда он резко отходит от родителей. Я смотрю на своего младшего сына Федора и вижу, что он еще может обнять меня иногда, схватить за коленку, дернуть за руку, но со старшим – все. После определенного возраста у ребенка исчезают эти «хватательные движения», то есть потребность в отце как в опоре. Когда такой рефлекс еще есть, можно сказать: «Погоди-погоди, щас как отпущу!» Ребенок возражает: «Нет, держи»! – «Тогда иди чистить зубы!» – парирую я. Когда таких «хватательных рефлексов» уже нет, гораздо труднее понять, что нужно дать своему ребенку и как уговорить его это принять. Важно ведь дать ему главное – свободу, возможность жить своей жизнью.

– Вы не авторитарный отец?
– Какое там! Знаете, я вообще-то мамсик и внук. Мои представления о процессах взращивания ребенка базируются на воззрениях моей мамы. Она вузовский преподаватель. Ее главной задачей в плане моего воспитания было сделать ребенка умным. Я впитывал это на уровне семейных ценностей и жизненного примера взрослых. Мама проводила много времени в вычислительных центрах с перфокартами, и я понимал: это интересно. Если я тоже хочу заниматься чем-то подобным, надо быть умным. А дедушка играл со мной в шахматы.

– Вы передаете эту систему ценностей в своей семье? В шахматы с сыновьями играете?
– Федор мне сказал: «Если ты поиграешь со мной в бакуганов, то я, так и быть, сыграю с тобой в шахматы». Так вот и торгуемся, воспитываем друг друга. Сложно оставаться всегда одними и теми же родителями. Мамы и папы тоже растут, как и их дети. Я смотрю на Федора и вижу, что он унаследовал мой жизненный опыт. Есть вещи, к которым я пришел со времени рождения старшего сына, те открытия, которые я сделал, система ценностей, которую я для себя выработал. Все это Федор получил уже с пеленок. Заметно, что Илья родился у меня двадцатилетнего, а Федору тридцатилетнего. Генетика ярче проявлена в старшем, а вот личный опыт — в младшем. Федор является уже носителем не столько генотипа, сколь фенотипа. Марта, я думаю, вообще станет Маргарет Тэтчер. Гуляя с ней, я все время провожу различные встречи, обмениваюсь информацией. У нее в голове уже целая Википедия… Кстати, хороший способ передать ребенку свой образ мыслей – посиделки с друзьями. Я сам любил сидеть в компаниях родителей. Это отличная социализирующая технология. Стараюсь заниматься с детьми теми видами спорта, которые интересны мне самому. Илью вовлек в занятия теннисом, младшего поставил на горные лыжи, еще мы с ним плавать ходим. Кроме того, Федор – ну, это уже не от меня – занимается карате. Даже белый пояс получил недавно.

– Вы с детьми занимаетесь спортом. А как же «быть умным»?
– Марта уже вовсю хватает айпод и манипулирует им. С Федором мы играем в слова (из большого слова составляем маленькие) и в шахматы. Он любит всякие отупляющие глаза и пальцы компьютерные игры, но в них я с ним не играю. Это без меня. Недавно купил кубик Рубика. Долго собирал, эдакий ремейк 20 лет спустя. В итоге собрал. Федор меня зауважал – говорит: ты, папа, молодец!

– Надо завоевывать авторитет у своих малышей на их детских площадках и в тех вещах, которые интересны и понятны им?
– Нет идеальных методик. Над всеми нами довлеют рамки этикета, приличное поведение в публичных местах и так далее. Можно говорить: «Я веселый Карлсон, который живет на крыше», но на самом деле все мы порой бываем фрекен Бок.

Есть ли в вашей семье исключительно отцовская зона ответственности?
– Мужчины должны мусор выносить. Это их главная обязанность. Шучу… С Мартой гуляю, хожу за кефиром на молочную кухню, утром отвожу Федора в школу. Не очень много, да? Когда мы утром идем в школу, это целое приключение. Тут и игры в бакуганов, и викторины, которые он уже успел освоить, а я должен мучиться и угадывать. Хорошо еще, что мне обычно дают варианты ответов. Своего рода квесты на улице. Иногда Федор говорит: «Не трогай меня, я играю». Я: «У тебя же в руках ничего нет». Он: «А я вижу, будто есть». Мы с Федором не разговариваем о серьезных проблемах, я не пытаю его об оценках и школе. Иногда говорим об отношениях с одноклассниками. Порой спекулирую, конечно, на тему «я же твой папа, и ты мне должен все рассказывать», но стараюсь не давить на сына. Мне хочется, чтобы Федор мог поговорить со мной на темы, которые интересны в первую очередь ему. Каждый, конечно, судит по себе. Я с самого нежного полусознательного возраста считал себя личностью отдельной и самостоятельной и не испытывал потребности в том, чтобы кто-то решал и делал что-либо за меня.

Что бы вы хотели? Чтобы ваш ребенок обязательно покорил Эверест? Обладал энциклопедическими знаниями? Имел много друзей?
– Главное, чтобы он был добрым. Пусть учителя хотят, чтобы их ученики стали самыми умными среди всех школьников района, будущие любимые женщины мечтают, чтобы их мужчины были счастливее всех с ними. В семье доброта – это главное. Надо просто уметь отдавать ту доброту, которую родители, бабушки, дедушки вложили в нас в свое время.

– Для вас важно, чтобы дети были вашими единомышленниками? Продолжателями в профессиональном смысле?
– Во многом это возрастное. Когда тебе двадцать пять, ты вряд ли скажешь: «Хочу, чтобы мой сын был пресс-секретарем мэра Магнитогорска». Как-то это… глупо, что ли? Илья мой, например, замечает: «Вырасту, ты возьмешь меня к себе, подберешь работу, чтоб я не сильно парился». Наверное, в каком-то житейском смысле он прав. Таких примеров много, они бывают очень неудачными, а бывают и наоборот. Опять же вопрос самооценки играет свою роль. Ты говоришь ребенку: «Как?! Я-то у тебя вот же!» А может, ты на самом деле вовсе и не «же». Если у тебя есть какое-то дело и ты не знаешь, кому его передать, то, наверное, будешь настаивать на том, чтобы дети занялись этим бизнесом. У меня нет такой проблемы. Я не думаю: если не приведу своих детей в Сколково, то там никто жить не будет. Там будут десятки тысяч людей со всего мира, у меня много сторонников и единомышленников.

– Как связаны для вас детство и «Сколково»? Они вообще имеют точки соприкосновения?
– Нет ничего более креативного, чем игра. Больше всего времени за игрой человек проводит в детстве. Любое игровое пространство – это пространство для развития и творчества. Детство – уникальное время, когда ты просыпаешься утром и твердо уверен, что сегодня узнаешь нечто новое. Это то, что требуется в любом исследовательском проекте. Детские вопросы «почему?» и есть то самое, чего не хватает любому состоявшемуся обывателю. Зачем спрашивать, если заранее знаешь все ответы? «Сколково» – все неожиданное, не ограниченное устоявшимися представлениями
о жизни. Я надеюсь, что люди будут приезжать туда семьями. Если мы говорим о том, что к Сколково должно быть особое отношение, то в том числе и потому, что это должно быть лучшее место для жизни детей в стране. А затем и во всем мире.

– Пока в это верится с трудом…
– Россия не ориентирована на детей, в отличие от многих других развитых и даже развивающихся стран. У нас этому противостоит мощный тренд среднего класса на эмиграцию. Зачем вкладывать деньги и силы, если все равно свалим в страну, где все уже решено? Вместо того чтобы создать атмосферу уважения ко всем детям без исключения, мы стремимся уехать «на готовенькое». Когда я начал заниматься индустрией детских товаров (дело было в кризисное время), я голос сорвал, убеждая людей, что к этой сфере надо относиться серьезно, без уменьшительно-ласкательных суффиксов. Я рассказывал друзьям о своих проблемах и достижениях, а они хмыкали, будто заниматься игрушками недостойно мужчины. Дескать, машина «Волга» — она хоть и вонючая, но настоящая, а набор инструментов для ребенка – это глупость какая-то. Откуда при таком отношении возьмутся грамотные инженеры и строители? Есть масса примеров, когда человек сделал игрушку, которая затем стала моделью чего-то большего. Если маленький человек начинает разбирать и собирать свой первый самосвал, то у него гораздо больше шансов стать конструктором автомобилей в будущем, чем у того, кто пришел к этому только в зрелом возрасте.

– Вы сказали, что «Сколково» по принципам своей организации близко большой игровой площадке. Ваши дети помогают вам на ходить какие-то решения?
– Конечно. Например, мы с Федором любили строить из кубиков районы города со всеми элементами инфраструктуры. Когда мы делали презентацию градостроительного проекта компаний, которые вышли в финал Сколковского проекта, я вспомнил этот опыт и предложил построить модели из детских кубиков. Получилось очень наглядно и интересно.

– Сколково часто обвиняют в том, что это своего рода «капитализм для друзей». Проект, высасывающий мозги и деньги со всей России, а дивиденды приносящий только ограниченной группе людей.
– Те, кто так говорит, не могут дойти до ближайшего научно-исследовательского центра и попробовать стать там хотя бы младшим научным сотрудником. Тех, кто высказывается на тему «Зачем нужно Сколково, если есть Дубна?», я спрашивал: «Когда вы последний раз были в Дубне?» – «Никогда», – удивленно отвечали они. Так о чем разговор? Люди, которые работают в этой сфере, понимают: чтобы добиться серьезных результатов, надо создавать особые условия.

– В «Сколково» есть детские проекты?
– У нас доводятся до промышленных серий препараты – аналоги грудного молока. Есть интересный проект по лечению у детей заболеваний крови и опухолей. Много интересных проектов. Говорят, «Сколково» – дорогой проект. При этом забывают о тех гигантских суммах, которые тратятся на операции за границей, покупку дорогих импортных лекарств. Люди обращаются за помощью в благотворительные фонды и к друзьям. Это не может быть все время только реакцией на личную трагедию. Пора решать вопрос кардинально.

– Вы верите в успех «Сколково»? В то, что проект будет реализован в полной мере?
– Меня просто распирает от значимости того дела, которым я занимаюсь. Проект не просто получится, он взлетит, как ракета, и вывезет за собой всю страну! «Сколково» появилось очень вовремя, когда потребность в чем-то подобном уже достигла критической точки. Думаю, наши дети будут нами гордиться. Когда моих спросят, кто твой папа, они смогут ответить: «Мой отец делал «Сколково»». Я считаю, это круто!

Из досье
Станислав Александрович Наумов – вице-президент Фонда «Сколково» по взаимодействию с органами государственной власти и общественностью. Родился в 1972 году в Магнитогорске. Окончил философский факультет Уральского государственного университета (Екатеринбург) по специальности «политология». Защитил кандидатскую диссертацию по
теме «Гуманитарные знания и технологии в пространстве масс-медиа». Заведующий кафедрой философии НИЯУ МИФИ. Действительный государственный советник Российской Федерации 2-го класса. Входит в «первую сотню» резерва управленческих кадров, находящихся под патронажем Президента Российской Федерации. Ранее занимал должность
статс-секретаря – заместителя министра промышленности и торговли РФ. Член Экспертного совета Конкурса русских инноваций, ежегодно проводимого журналом «Эксперт». Лауреат премии «Самые авторитетные люди России» 2010 года в номинации «чиновники» (журнал «Русский репортер»). Заместитель руководителя Межведомственной рабочей группы по развитию национальной промышленности информационных технологий в Российской Федерации Совета при Президенте по развитию информационного общества. Член рабочей группы «Ядерные технологии» Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. Председатель правления Ассоциации предприятий индустрии детских товаров. Руководитель экспертного совета проекта «Новый городской автомобиль». Женат, дочь и двое сыновей. Персональный блог Станислава Наумова:
http://stanislavnaumov.ru/biography

Похожие статьи

Комментарии:

Download SocComments v1.3
Twitter
Нравится
SocButtons v1.5