Datcha, или все дома

ФОТО СЕРГЕЙ САРАХАНОВ
ТЕКСТ НАДЕЖДА ДЁМКИНА

Шесть соток или три гектара, дедушкин деревянный домик или на свои кровные выстроенный особняк, в черте города или добираться три часа на перекладных – все это неважно. Для дачи у каждого припасен в сердце заветный уголок.

Неразрывные мои сети
Невозможное мое бегство
Там на даче спят мои дети
Там на даче спит мое детство…
В. Долина, «На даче»

Слово
При всей широте русской культуры мы не можем похвастаться, что сильно обогатили интернациональный словарь: vodka, balalaika, perestroyka – вот, пожалуй, главные непереводимые понятия. Но есть и еще одно. Datcha – совсем не то же самое, что загородный дом или имение, коттедж или таунхаус, сельский или летний домик на юге Британии или на морском побережье Италии. Аналогов для перевода на другие языки просто нет, так что не удивляйтесь, встретив это уникальное слово в английском или французском словаре с пометкой «русское». Да, вот такие мы. Огромная аграрная страна, насильно переселенная в индустриальные центры, душой по-прежнему рвется обратно, на лоно природы. Смешно звучит? Тогда как иначе объяснить эту иррациональную тягу к кусочку земли, к десятку грядок или паре клумб, к соседнему пруду или извилистой речке с комарами? Любой экономист на пальцах объяснит, насколько дешевле и выгоднее покупать огурцы и яблоки на рынке или в супермаркете. Но кто этого экономиста будет слушать, когда зимой достаются из кладовок свои, любовно засоленные огурчики и делается пирог с яблочным повидлом? А главный, выстраданный аргумент – это дети. Где, как не на даче, вырастить маленьких детей? Где они еще так загорят, окрепнут, прибавят в росте, набьют первые шишки, научатся кататься на велосипеде и плавать, увидят, как растут малина и грибы? На море на три месяца не уедешь, а город – он и есть город. Так что если у вас есть семья – дачный вопрос напрашивается сам собой.

История
Слово «дача» произошло от глагола «давать». Земельные наделы под строительство усадеб стал выделять Петр I, так что Петербург можно считать столицей дачного движения. Правда, XVIII век – это еще эпоха аристократических имений, хотя и тогда дворяне уже искали за городом отдыха от утомительных церемониалов и государственной службы. Даже император Николай I стремился к частной жизни: построенная в 1821 году «собственная ее Величества дача Александрия» – скромный по дворцовым меркам особняк в готическом стиле, оборудованный так, чтобы обходиться  почти без слуг и побыть наедине со своей семьей. Появление железных дорог, а также все большее внимание к человеческому здоровью и гигиене дают толчок к расцвету дачной жизни. Летние эпидемии холеры немало способствовали переселению горожан в близлежащие сельские местности. Дача была еще и способом сэкономить – ведь нанять дом за городом было дешевле, чем оплачивать городскую квартиру. Так и переезжали на дачу – всей семьей, со всем скарбом и мебелью, на 3–5 месяцев, а потом обратно. «Не ищите летом купца в лавке, аптекаря в аптеке, немецкого мастерового в мастерской, бумажного дельца в его кабинете! Все они на даче!» – пишет известный журналист Фаддей Булгарин в газете «Северная пчела» в 1837 году. Вокруг дач сразу же сложилась целая индустрия – товаров, услуг, развлечений. Чеховские и горьковские дачники пили чай, слушали концерты, ставили спектакли и спорили о высоком. Надежда Тэффи иронизировала в «Сатириконе» уже на излете той, дореволюционной дачной жизни: «Первый дачник пришел с запада. Осмотрелся и сел. И вокруг того места, куда он сел, сейчас же образовались крокетная площадка, ломберный стол и парусиновая занавеска с красной каемочкой». Звучит, конечно, смешно. Но многие вещи и занятия, кажущиеся нам сегодня обычными, впервые получили распространение именно как элемент нового дачного времяпрепровождения – например, многие виды спорта. Горожане, выезжая за город, стали заниматься велосипедной ездой, грести на лодках, устраивать гонки на яхтах, привлекать к спортивным занятиям детей – все это еще сто лет назад было в новинку. Сразу после революции и во времена НЭПа дачевладение по инерции продолжалось. Но уже вскоре и оно было взято под строгий контроль и учет. В 1938 году было принято постановление «О дачах ответственных работников», в 1949-м – «О коллективном и индивидуальном огородничестве и садоводстве рабочих и служащих». Для партработников дача являлась еще одним приложением к пайку и прочим благам, которого они лишались вместе с должностью. Свободу же простых граждан ограничивали не только размером участка (600 м2), но и строгими регламентами дачной постройки. Способ выжить и прокормить семью и повод вырваться из коммунальной квартиры – советские дачи были не только символом свободы, но и спасением для многих семей.

Жизнь
«Вечером в воскресенье платформы и станции заполнялись отъезжающими и провожающими. Дачники считали обязательным и встречать, и провожать пап всем семейством. Папы должны были казаться отдохнувшими, счастливыми, что они повидали жену и домочадцев. На станции им давались наставления, делались последние упреки. Наконец свисток подходящего паровоза, последние поцелуи, и папа бросался на штурм вагона. Потом папы успокаивались, находили общий язык, говорили о стоимости дач, связанных с ними расходах и мучениях», – писал журналист в середине XIX века. Собственно, то же самое мы могли бы повторить и сегодня. Дачный быт не сильно поменялся за последние полтора века. Все так же с детьми на даче в основном остаются мамы, а папы, если получается, вырываются на выходные…
Возьмем для примера так любимые всеми курортные места на Финском заливе – Репино, Солнечное, Зеленогорск. До революции все это было частью Великого княжества Финляндского и называлось Куоккала, Оллила, Териоки. Еще в 1849 году те же Териоки – всего 36 крестьянских дворов да мыловаренный заводик. С появлением железной дороги Териоки превратились к 1897 году в поселок с почти тремя тысячами постоянного населения, а летом количество жителей увеличивалось в разы. К 1907 году было зарегистрировано 1400 дач, а дачников – 55 тысяч. Вот вам история дачного бума. Среди дачников в этих местах было немало известных людей. Писатель Леонид Андреев, художник Илья Репин, врач и ученый Петр Лесгафт, давала представления в летнем театре труппа Мейерхольда – вот лишь несколько имен, к тому же к ним приезжало немало гостей.
Известный дачник (а точнее, «зимогор» – потому что жил на даче постоянно) и счастливый папа Корней Чуковский в поезде, везущем его с дачи в Куоккале в Петроград, придумал новый вид детской литературы, сказку в стихах. Он вез сына в город к врачу и, чтобы развлечь его, рассказывал ему смешную историю про крокодила. На следующее утро сын помнил всю сказку от первого до последнего слова. А когда сказка была опубликована, ее выучили все дети – и продолжают читать до сих пор. Вообще Чуковский развлекал на даче не только своих четверых детей, но и ораву окрестных. Он строил с ними крепости на пляже, устраивал игры и праздники. Лидия Чуковская пишет о своем детстве в Куоккале: «В состав воздуха, окружавшего нас, входило и чтение лекций в беседке у Репина, и чтение стихов, и разговоры, и споры, и игра в городки, и другие игры, главным образом литературные, но ни грана умственного безделья».
В воспоминаниях разных лет постоянно возникает образ дачного детства как самого яркого и счастливого времени. «Квартира из пяти комнат стоила половину отцовского жалованья. Весной мы рано уезжали на дачу, отказываясь от квартиры и нанимая в том же районе Мариинского театра осенью. Так семья экономила деньги, – пишет Дмитрий Лихачев в своих воспоминаниях о Куоккале, где они отдыхали все детство.
– Мама с куоккальскими дамами сидит на скамейке, а я, как обычно, хожу, балансируя, по рельсине. Рельсовый путь уходит в бесконечность – к Петербургу, откуда должен на поезде приехать отец. Он привезет павловскую гигантскую землянику или еще что-нибудь вкусное, а иногда игрушку: серсо, игрушечную парусную яхточку, заводной пароходик». У них с отцом была традиция: после того как он возвращался со службы, они шли гулять вдоль берега Финского залива. Прогулки, к которым готовились за неделю, купальная будка, место для которой выбирал отец, оркестры и фейерверки на детские дни рождения, игры в крокет и серсо, катание на гигантских шагах – все эти традиции Лихачев так любовно описывает спустя целую вечность, что становится ясным, что эти подробности хранятся в самой глубине человеческой памяти как неприкосновенный запас. Запас любви и спокойствия.
Вот почему Вадим Андреев, старший сын Леонида Андреева, увидев в запустении их летний дом в Ваммельсуу (Черная речка), который писатель построил в 1908 году, пишет: «Пока был жив отец, все недомогания нашего дома казались временными и легко устранимыми. Теперь я почувствовал, что все летит к черту, что самое незыблемое, самое крепкое, что было у меня в детстве, – дом, в котором я жил двенадцать лет, – как корабль, давший смертельный крен, еще живет и дышит только в силу давней привычки».
Так что, папы, приезжайте на дачу, даже если уже поздно и кажется, что будет мало времени на отдых, приезжайте все равно, потому что дети вас ждут и помнят потом эти моменты – поездку на велосипеде или запуск кораблика, поход за земляникой или первую рыбалку – всю жизнь.

Комментарии:

• Вперёд >